чтобы осесть там, тогда как в России все будут уверены, что он стал жертвой похитителей? Ведь в таком случае его уже никто не будет искать через Интерпол. Поэтому не исключено, что сейчас он и в самом деле где-нибудь в Западной Европе.
– Секунду! – Станислав изобразил нетерпеливый жест. – Уточним! Если Константин «раскусил» Одесскую и получил от неё соответствующее признание, то почему бы ему не грохнуть Жанну в той же чащобе? Труп закопал, свою машину утопил в болоте, и – вперёд, в сторону стран «свободного мира». Правда, есть ещё эвакуаторщики, нанятые для его похищения, о существовании которых он мог и не знать. А они могли сообщить Цыкалину, что «клиент» не появился. В таком случае и Анна Васильевна знала бы об этом.
– Отвечаю по пунктам. – Лев начал загибать пальцы. – Как я понял, даже имея определённые договорённости, Анна Васильевна и Цыкалин друг другу до конца не доверяли. Я прав, Анна Васильевна? Во-о-т! У них же были свои, персональные интересы, Каждый из них видел и какой-то свой вариант того, что случится с Бархуновым в итоге задуманной операции. Анна Васильевна собиралась лишь «вразумить» зятька. Цыкалин же, скорее всего, хотел бы, чтобы тот исчез вообще. Но это подразумевает наличие нанятого им человека для «нейтрализации» Бархунова, который, при определённых обстоятельствах, может стать свидетелем обвинения в его адрес. Поэтому, не дождавшись известия от Одесской, что всё у них окей, и одновременно получив сообщение эвакуаторщиков о том, что клиент не появился, Цыкалин решил об этом Анне Васильевне не сообщать. Он понял, что дело – швах, что и без того непростая ситуация теперь осложнилась и запуталась до предела.
Кречетова тяжко вздохнула.
– Да… Об этом я и сама размышляла. Валентин имел такое свойство – всё втихаря переигрывать, менять договорённости и выполнять только те, что в его интересах.
– Кроме того… – Гуров загнул другой палец. – Допускаю, что Бархунов, разгадав замыслы Жанны, мог попытаться использовать её в своих целях. Поэтому её убийство было исключено. Но самый-самый реальный вариант развития событий, думаю, был таким. Жанна загодя нашла себе сообщника. В ходе поездки, выбрав момент, оглушила Бархунова, например, электрошокером, после чего с сообщником его или добили, или заперли в каком-то безлюдном месте. А потом вместе дали дёру. Всё до примитивного просто!
– Готова с вами согласиться и в этом… – Анна утвердительно кивнула. – Связавшись с людьми, не имеющими даже зачатков совести, от них можно ждать чего угодно…
Покончив с делами в Ветрове, приятели отправились обратно в Москву. Придерживая руль кончиками пальцев и глядя на проносящиеся мимо перелески, Станислав, с чего-то вдруг проникнувшись философскими настроениями, неожиданно спросил:
– Вот интересно… О чём мог думать Цыкалин в последние мгновения своей жизни? И если верить в существование души, ада и рая, то куда именно отправится его «я»?
– Что это тебя на мистику потянуло? – чуть улыбнувшись, Гуров взглянул в сторону приятеля. – Насчёт чего он мог бы думать? Трудно сказать. Но уж было бы наивно надеяться, что он, почувствовав конец, начал каяться в своих служебных и всяких иных грехах… А насчёт ада и рая – что сказать? В разных религиях насчёт этого есть разные представления. Да, у христиан есть два мира для усопших: малолюдный райский сад и переполненный чертями и грешными душами ад. С этой точки зрения Цыкалину прямая дорога туда. Впрочем, как и нам с тобой.
– Это почему же?! – возмущённо округлил глаза Крячко. – Нас-то туда за что?
– Видишь ли… – Лев тоже начал философствовать, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица. – Есть энное количество заповедей, которые соискатели райского блаженства обязательно должны соблюсти. Это – и не убий, и не укради, и не прелюбодействуй… так? Но мы же с тобой бандюг при задержании, случалось, стреляли? Стреляли. Пункт «не убий» нарушили. Ну, насчёт прелюбодейства можно придраться не только к тебе, но и ко мне. Да-а, между прочим! Мы же с Марией не венчаны. С точки зрения верующих, это самый что ни на есть настоящий блуд.
– Охренеть! Получается, попасть в рай вообще дело нереальное? – глядя на бегущую навстречу дорогу, выжидающе прищурился Стас.
– Вот именно! – не выдержав, Гуров от души рассмеялся. – Любой живой человек не в состоянии в точности выполнить все заповеди. Даже самый ревностный монах. А ты как думал? Даже если он молится двадцать четыре часа в сутки. Вот молился он молился, оторвался всего на секунду и при этом случайно увидел хорошенькую паломницу, пришедшую на богомолье. Ничего не сказал, ничего не сделал, а только лишь на какой-то миг представил её, так сказать, в натуральном виде, на какой-то миг её захотел. Ну а как иначе? Он же не евнух, а мужик. Однако этого вполне достаточно, чтобы он перешёл в категорию грешников. Всё! Так что даже самому крутому праведнику из праведников в рай ни за что не попасть. Поэтому, я так думаю, в раю скучно и пустынно. Сами для себя цветут райские сады, сами для себя, зевая от скуки, поют серафимы и херувимы…
– Тогда получается, в рай попадают только скопцы, как Кислохин? – Крячко развёл руками.
– Скопцы-ы-ы? – протянул Лев и отрицательно качнул головой. – Фигушки! Их к раю вообще на пушечный выстрел не подпустят. Они же самовольно нарушили божественный замысел, изувечив своё тело. А с этим там строго! Вот, например, оттюнинговал ты своего «мерина» так, что он стал сам на себя не похож, и поехал в ГАИ, проходить техосмотр. А тебя оттуда взашей – это что за автокалека? Вот так же и в раю. Придёт наш Висяк к райским вратам, а там – святой Пётр изучающе смотрит на его комплектацию и сурово так вопрошает: «А куды ты, грешник, подевал свои греховные органы? Они хоть и греховные, но, согласно технически-анатомическому паспорту, должны быть в наличии. Нету их? Проваливай! И поживее! Не задерживай очередь!»
Слушая его, Стас тоже рассмеялся.
– Слушай, а в других религиях как? Вот ты же был у Кушлянца… Как его теперь? Бальджир? У буддистов, ты рассказывал, вроде бы ни рая, ни ада нет?
– В принципе – да, у них самое главное – карма и перерождение. Много плохого сделал – карму себе испортил. Значит, родишься нищим, больным и убогим, хронически невезучим. А то и вовсе какой-нибудь никчёмной козявкой. Делал только хорошее – родишься богатым, здоровым, успешным. Ну, и как финал цепи перерождений, всякий, очистивший свою карму до зеркального блеска, гарантированно попадает в мир нескончаемого счастья – нирвану. Там и остаётся.
– Не, ну это как-то
